Взрослая дочь молодого человека

На квартире главного героя Бэмса (Альберт Филозов) и его жены Люси (Лидия Савченко) встречаются бывшие однокурсники, не видевшиеся в течение долгих лет. Вечеринка затеяна с целью устроить сына одного из друзей — Прокопа (Юрий Гребенщиков) — в институт, в котором они раньше учились. Теперь проректором в институте работает их бывший однокурсник Ивченко (Эммануил Виторган). Слово за слово — и воспоминания уносят компанию друзей во времена их молодости. Спектакль Анатолия Васильева по пьесе Виктора Славкина посвящен поколению, заставшему первое веяние «оттепели», бывшим стилягам, которые открыто бросили вызов затхлому советскому режиму и серой толпе обывателей.

«Чего мы, Прокоп, хотели тогда? Хотели одеваться поярче, ходить походочкой такой пружинистой, джаз хотели…», — задается вопросом Бэмс. Чего они хотели? Они жаждали духовной свободы. И вот теперь, спустя годы, в унылой советской малогабаритной квартире, где за столом встретились преуспевающий Ивченко, в прошлом ярый комсомолец, и рядовой инженер Бэмс, когда-то главный стиляга института, вдруг снова зазвучат ритмы рок-н-ролла, воспоминания о Дюке Эллингтоне, Новом Орлеане, о первой московской выставке картин Пикассо и недоступном, казавшемся тогда волшебным, городе Чаттануге. А сами герои, тоскующие и вспоминающие прошлые ссоры и обиды, начнут выделывать под зажигательную музыку замысловатые па в стиле буги-вуги. Люська в исполнении Юлии Савченко сладко-хриплым голосом затянет одну из старых джазовых песен. И в этот момент не вызовет сомнений, что в молодости на Люську, красотку-певичку из «Ориона», ходила смотреть вся студенческая молодежь.

Анатолий Васильев воссозданное до мелочей бытовое пространство наполнил удивительно непринужденной и игровой атмосферой, когда каждая реплика давалась с легкой долей шутки и издевки, словно бы в проброс. И потому столь неожиданными казались преображения главных действующих лиц из среднестатистических персонажей современной советской реальности в франтоватых и ярких героев, словно бы пришедших из американских кинокартин.

Одни — ипохондрики, никак не могли примириться с жизненными неудачами и обвиняли друг друга, кляня судьбу. Другие — поэты, в танце и игре ощущали «невыносимую легкость бытия». Подобный подход к созданию образа современного героя в спектакле Анатолия Васильева был новым и неожиданным. Режиссера интересовали не идеологические взгляды героев, но их внутренний, душевный мир. В этом ощущении невыносимой легкости становилось все равно, изменила ли Люська Бэмсу с Ивченко, чтобы помочь восстановить мужа в институте, или нет. Виноват ли кто-то, что жизнь Бэмса, в конце концов, сложилась не так, как ему хотелось, и кто из двух героев оказался победителем, а кто — неудачником. И потому в финале спектакля, взяв в руки розовую щетку и ударяя ею Бэмса по голове, Люська насмешливо, словно поторапливая мужа, приговаривала: «Да, Бэмс, это жизнь».

Проблема Бэмса состояла не в том, что он сделал когда-то неправильный выбор, а в том, что упорно продолжал жить прошлым, цепляясь за нанесенные обиды. Конфликт, намеченный между двумя героями, сама жизнь, в конце концов, и стерла. И важным, в сущности, оказывалось не то, что Чаттануга «просто железная станция на дороге и никто там не считает, что живет в центре вселенной», как говорит, иронизируя над Бэмсом, Ивченко, все-таки доехавший до волшебной страны, а то, что эта Чаттануга существовала и вдохновляла на борьбу. Анатолий Васильев и Альберт Филозов в роли Бэмса создали образ героя-романтика, поэта, одухотворенного свободой, наполненного легким, играющим ощущением жизни. Бэмс Филозова, несмотря на свою внешнюю неприметность и усредненность, выпадал из обыденности, оказывался выше ее. Спектакль Васильева-Славкина, разумеется, был посвящен не взрослым дочерям, а молодым людям, живущим в душе взрослых людей, таких как Бэмс.