Сон Попова

По мотивам одноименной поэмы А.К. Толстого.

Сергей Шнырев окончил Школу-студию МХАТ в 1993 г. (курс А. Леонтьева) и был принят в труппу МХТ им. Чехова.

Из комментариев к сочинениям А.К. Толстого в 2-х т. (1981 г.):

«Сон Попова. Сатира сразу приобрела большую популярность и стала ходить по рукам в многочисленных списках… О прототипе министра см. во вступит. статье (И.Г. Ямпольский. А.К. Толстой). С большой похвалой отозвался о «Сне Попова» Тургенев (письмо Толстого к жене, ноябрь 1874 г.). Не раз восхищался им Л.Н. Толстой. «Это бесподобно. Нет, я не могу не прочитать вам этого». — и Лев Николаевич начал мастерски читать «Сон Попова»… вызывая иногда взрывы смеха», — записал в дневник П.А. Сергеенко. В ноябре 1875 г. чтение «Сна Попова» не было допущено на вечере памяти А.К. Толстого, организованном Литературным фондом». <…>

Из книги «А.К. Толстой. Сочинения» И.Г. Ямпольского:

<…> «Сатиры Толстого направлены, с одной стороны, против демократического лагеря, а с другой — против правительственных кругов. И хотя борьба поэта с бюрократическими верхами и официозной идеологией была борьбой внутри господствующего класса, социальная позиция Толстого давала ему возможность видеть многие уродливые явления современной ему русской жизни. Поэтому он и смог создать такую замечательную сатиру, как «Сон Попова».

В «Сне Попова» мы имеем дело не с пасквилем на определенного министра, а с собирательным портретом бюрократа 60–70-х годов, гримирующегося под либерала. Согласно устному преданию, Толстой использовал черты министра внутренних дел, а затем государственных имуществ П.А. Валуева. Это вполне вероятно: все современники отмечали любовь Валуева к либеральной фразеологии. Но министр из «Сна Попова» — гораздо более емкий художественный образ; в нем мог узнать себя не один Валуев. И весьма характерно, что автор стихотворного ответа на «Сон Попова» возмущался Толстым за то, что он якобы высмеял А.В. Головина — другого крупного бюрократа этого времени, питавшего пристрастие к либеральной прозе.
Речь министра, наполненная внешне либеральными утверждениями, из которых, однако, нельзя сделать решительно никаких практических выводов, — верх сатирического мастерства Толстого. Поэт не дает прямых оценок речи и поведения министра, но остроумно сопоставляет его словесный либерализм и расправу с Поповым за «ниспровержение властей», выразившееся в том, что, отправившись поздравить министра, он забыл надеть брюки.

В сатире высмеян не только министр, но и всесильное Третье отделение, известное, как язвительно пишет поэт, своим «праведным судом». Сентиментальная и ласковая речь полковника из Третьего отделения, быстро переходящая в угрозы, донос Попова, целый ряд деталей также переданы яркими и сочными красками. А негодование читателя-обывателя в конце «Сна Попова» и его упреки по адресу поэта в незнании «своей страны обычаев и лиц» («И где такие виданы министры?.. И что это, помилуйте, за дом?» и пр.), над которыми явно издевается Толстой, еще более подчеркивает исключительную меткость сатиры». <…>

«Сатира А.К. Толстого «Сон Попова»: опыт исторического комментария»
Т.М. Марченко, 16-е мемориальное чтение (2011 г.):

«Сатира А.К. Толстого «Сон Попова», написанная летом 1873 года, стала одной из самых острых и хлестких реплик поэта «на злобу дня». За внешним анекдотическим сюжетом — «Приснился раз, бог весть с какой причины, советнику Попову страшный сон: поздравить он министра в именины в приемный зал вошел без панталон…» — прослеживаются конкретные общественно-политические реалии эпохи. В этой, говоря словами Н. Котляревского, «лучшей и самой художественной из всех сатир наших», поэт мастерски вскрыл социальную сущность и самые глубины психологии высшего и среднего чиновничества, впервые в русской литературе заговорил о существовании ІІІ отделения. Без преувеличения можно сказать, что это — венец его сатирического таланта, к созданию которого он шел всю жизнь.

В годы наивысшего могущества «лазоревого ведомства», тайной политической полиции, известной своим «праведным судом», обращение А.К. Толстого к теме политического произвола представляется нам актом величайшего гражданского мужества. Поступок этот тем более примечателен, что совершен человеком, принадлежавшим к высшей придворной аристократии, поэтом, стремящимся к мирной созерцательности в искусстве, одним из вождей представителей «чистого искусства». Сатира приобрела большую популярность и распространялась в списках, а в печатном виде вышла только после упразднения ІІІ отделения в декабрьском номере «Русской старины» в 1882 году!»