Свадьба Кречинского
Фрагмент интервью с Виталием Соломиным в газете «Московская правда — Музыкальная правда» (1997 г.):
— Вы ставите комедию Сухово-Кобылина не как драматическую пьесу, а как мюзикл. Это ведь первое соприкосновение Малого театра с новым для него жанром?
— Как посмотреть. Мюзикл — иностранное слово, а по-русски сказать — музыкальный спектакль. В Малом исстари ставились и водевили, и легкие комедии с музыкой. Сам Щепкин играл в музыкальных спектаклях. Это давнишняя традиция, всегда так было. Конечно, теперь жанр музыкальной комедии несколько преобразился и называть его стали по-другому, но сущность одна. Если же исходить из названия, то — да, такой спектакль репетируется впервые. Много работы у балетмейстера, музыка соответственно аранжирована. <…>
— Костюмы на актерах несколько утрированные, как показалось. Это связано с замыслом?
— Они не утрированные, они стилизованные. Ко времени, в котором все происходит, они имеют довольно далекое отношение. Нам важно следовать не за временем, а за сутью, когда одни люди обманывают других и думают, что выиграли, а на самом деле — проиграли. В этом вся история. Она — вечная.
Остается добавить, что актеры в спектакле заняты прекрасные. Муромского играет Александр Потапов, Атуеву — Татьяна Панкова, Лидочку — Людмила Титова, Нелькина — Кирилл Демин. В массовых сценах, а в спектакле будут танцевальные номера и играет живой оркестр, занята молодежь театра и студенты Театрального училища имени М.С. Щепкина. Зрелище обещает быть ярким, увлекательным и красочным».
Фрагмент из очерка Светланы Овчинниковой «Татьяна Панкова» из серии «Библиотека Малого театра» (2001 г.):
«Увлекательно балаганная, «вкусная» игра Татьяны Панковой становилась вдруг сердечной, трогательной… Эти балаганность и трогательность — в ее Анне Антоновне Атуевой, тетке героини мюзикла «Свадьба Кречинского» по мотивам Сухово-Кобылина. Где Панкова — в ее-то годы — пляшет, поет и заражает своей роскошной, озорной энергией всех вокруг: на сцене и в зале…
Виталий Соломин, поставивший «Свадьбу Кречинского» и сыгравший заглавную роль, особенно привязан к этой актрисе».
Из примечаний к пьесе А. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского»:
<…> «Свадьба Кречинского» в первый раз была поставлена 28 ноября 1855 года в Московском Малом театре в бенефис известного актера С.В. Шумского, выступившего в заглавной роли. М.С. Щепкин, высоко оценивший идейно-художественные достоинства пьесы, играл роль Муромского, П.М. Садовский — роль Расплюева.
Сухово-Кобылин, с волнением следивший за сценической судьбой своего драматургического первенца, 21 ноября 1855 года записывает в дневнике: «Нынче первая репетиция пиэсы. Достоинство ее начинает из ценности удачи быть возводимо к ценности литературной. Сказывали, что Садовский в роли Расплюева уморил всех со смеху — даже суфлер кис со смеху над своим манускриптом».
Премьера имела большой и прочный успех, но взыскательного автора удовлетворили не все исполнители. Вот что он пишет матери о первом спектакле: «1855, 29 ноября. Москва. Любезный друг маменька! …Вчера давали пиэсу — впечатление сильное, успех большой, но мог быть больше… Садовский — Расплюев был превосходен — Шуйский слаб…» [23]
Что касается роли Муромского, то она, по словам Сухово-Кобылина, была изваяна «высоким резцом» М.С. Щепкина.
Роль Муромского стала одной из любимых ролей Щепкина, а пьесу «Свадьба Кречинского» он ставил в одном ряду с «Горем от ума» и «Ревизором». Вот что он пишет Т.Г. Шевченко 11 декабря 1857 года, собираясь навестить своего друга в Нижнем Новгороде и сыграть там несколько спектаклей: «Да что играть? Ну, пожалуй… «Горе от ума», «Ревизора», «Свадьбу Кречинского».
7 мая 1856 года «Свадьба Кречинского» была поставлена в Петербурге, в Александрийском театре, где в лице актера В.В. Самойлова роль Кречинского нашла выдающегося истолкователя.
Сухово-Кобылин увидел в талантливой игре В.В. Самойлова гармоническое сочетание типического и индивидуально-конкретного, что является неотъемлемым свойством реалистического искусства.
27 августа 1856 года автор послал Самойлову кубок, сопроводив свой дар интересным письмом:
«…Хотя и поздно, но я хочу повторить вам мою признательность и мое глубокое сочувствие к вашему свободному нетворческому таланту. Кречинский явился в вас не только типом, а живою конкретною личностью… Примите, Василий Васильевич, мой кубок на добрую память о том дне, когда явился предо мною «Кречинский» в плоти и крови; если день этот будет памятен для русской сцены, то выпейте его до дна за будущность искусства на Руси, и да здравствует все прекрасное!»
