Юнона и Авось

Из воспоминаний поэта Андрея Вознесенского в «Театральной афише»:

«Моя первая с Марком Захаровым встреча состоялась, когда он предложил мне написать слова мюзикла на тему «Слова о полку Игореве». Тогда я был наглый молодой поэт, мне казалось непонятным, зачем надо писать нечто славянофильское по «Слову о полку Игореве», в то время как неизвестен его автор и даже неизвестно, был или нет автор «Слова». Я говорю: «У меня есть своя поэма, она называется «Авось!», о любви сорокадвухлетнего графа Резанова к шестнадцатилетней Кончите, давайте сделаем оперу по этой поэме». Марк растерялся немножечко и сказал: «Давайте я почитаю». На следующий день он мне сказал, что он согласен и что мы сделаем оперу, причем выбор композитора будет его, Марка. Он выбрал Алексея Рыбникова. Это был счастливый выбор. <…>

Рыбников оказался удивительно талантливым, он совершенно потрясающе открылся в этой работе, и спасибо Марку, что он с его музыкальным чутьем выбрал именно этого композитора. Слово «рок-опера» было в то время запрещено, и мы написали: «современная опера». Потребовалось сочинять и вписывать целые арии и сцены. Когда работаешь с театром, то театр становится родным. Николай Караченцов, Елена Шанина, Александр Абдулов с тех пор стали родными и близкими мне людьми, и особенно Марк Захаров. Постановка с трудом проходила. Марк повез меня на такси в Елоховский собор. «Есть еще кое-кто, который может помочь», — сказал он. В Елоховской церкви мы поставили свечки у иконы героини нашего спектакля — Казанской иконы Божьей Матери. И утром постановка оперы была разрешена! Маленькие образки нашей святой заступницы я отвез Караченцову и Шаниной.

В Париже я рассказал о «Юноне» Пьеру Кардену и прокрутил ему пленку об опере. Карден был в восторге. Он пригласил театр в Париж на гастроли. Ему это удалось, потому что он нашел какой-то ход к Ю.В. Андропову. Я вспоминаю, что было на премьере в театре «Эспас-Карден». Париж был покорен темпераментом и талантом Караченцова и Шаниной. Карден, который не понимал по-русски совершенно, влюбился в хрип Караченцова. На парижские спектакли зрители прилетали самолетами из Нью-Йорка, Лондона, Милана. На поклонах вся сцена была завалена орхидеями, актеры шли по цветам, как по ковру. Карден так полюбил «Юнону», что задумал поставить ее на берегу моря, с тем чтобы к берегу приставал настоящий корабль, а любовные сцены шли при настоящей луне».

Фрагмент статьи «Ты меня никогда не забудешь» Ольги Егошиной в газете «Новые известия»:

«Знакомая с детства по Брет-Гарту любовь русского графа-путешественника Резанова и дочери губернатора Калифорнии Кончиты, переосмысленная и переоркестрованная Андреем Вознесенским и Алексеем Рыбниковым, обрела дразнящую современность. Навис над залом золотой нос корабля, сочиненный Олегом Шейнцисом, побежали по вантам матросы. Завораживала стихия музыки и кричащей пластики, цветовые и звуковые эффекты, всевозможные приемы шоковой выразительности.

Николай Караченцов, Елена Шанина, Александр Абдулов — о каждом исполнителе спектакля нужно говорить особо и долго. Вместе они составили неповторимый ансамбль «Юноны», обеспечивший этому спектаклю в истории театра место особое и отдельное.

За тридцать лет существования спектакль обрел сотни тысяч поклонников, несколько томов рецензий и откликов, солидный список разнообразных новелл и происшествий… Обрел и свой печальный мартиролог имен ушедших создателей… Юбилей долгожителя — штука, где радость всегда так переплетена с печалью, что не разделить, не разорвать…».