Мертвые души

Грандиозная поэма Н.В. Гоголя «Мертвые души» была экранизирована советским кинематографом несколько раз, причем в основе, кроме разве что фильма В. Швейцера 1984 года, кинематографические версии опирались на инсценировку, сделанную для МХАТа М.А. Булгаковым. На его сценарий ориентировался Л. Трауберг в 1960-м и В. Богомолов, восстановивший постановку Станиславского — Сахновского 1932 года. Уже сам факт, что в работе над спектаклем участвовал автор «Мастера и Маргариты», указывает на нетривиальность подхода к гоголевскому произведению, стилистическая и синтаксическая плотность которого плохо вязалась с театральной сценой.

Булгаков, который пришел в МХАТ в 30-х годах в качестве режиссера-ассистента, после предложения написать сценарий по «Мертвым душам» решил создать инсценировку, которая бы позволила увидеть поэму Гоголя на сцене. Но как писал Булгаков в письме к своему другу Попову: «Мертвые души» инсценировать нельзя. Примите это за аксиому от человека, который хорошо знает произведение. Мне сообщили, что существуют 160 инсценировок. Быть может, это и неточно, но, во всяком случае, играть «Мертвые души» нельзя».

Стоит отметить, что работавшие с Булгаковым над спектаклем Станиславский и Немирович-Данченко были настроены консервативно и видели будущую постановку в академическом духе, поэтому многие идеи были просто отвергнуты. К примеру, действие, согласно булгаковскому сценарию, должно начинаться в Риме («Раз он видит ее из «прекрасного далека» — и мы так увидим!»), также в сценарии была прописана фигура Чтеца, который был приближен к образу Гоголя, озвучивающего лирические отступления.

На обсуждении премьерного спектакля Булгаков с сожалением говорил: «Надо эпическое течение громадной реки». Его в мхатовской постановке не было. Была иллюстративность и реалистичность, которой Станиславский добивался от актеров в течение трех лет. Даже для МХАТа такой срок работы над постановкой достаточно велик. Своим актерам режиссер говорил: «Через пять-десять лет вы сыграете свои роли, а через двадцать вы поймете, что такое Гоголь». Действительно, многие актеры закрепили за собой статус благодаря «Мертвым душам»: так, Анастасию Зуеву называют бессменной Коробочкой. Она играла эту роль с 1932 года, с самой премьеры. В фильме-спектакле Богомолова образ Коробочки вовсе не смешон: безобидная старушка «с умом ребенка» въедливо настаивает на своем и косвенным образом стремится распространить свое влияние. Ведь не зря предупреждал Н. Гоголь: «Иной и почтенный даже человек, а на деле выходит совершенная Коробочка». Что касается главного персонажа, Чичикова, то здесь, можно сказать, режиссеры оказались в выигрыше, пригласив на эту роль Вячеслава Невинного, наполнившего гоголевский образ подлинным плутовством и в то же время определенным шармом. С великосветской тонкостью Невинный — Чичиков навещает развращенных, потерявших человеческий облик помещиков с целью приобрести у них мертвые души.

Как писал в своей книге В. Сахновский, «добыть себе прочное место в жизни, не считаясь ни с чьим и ни с каким интересом, общественным и частным, — вот в чем заключено сквозное действие Чичикова». Невинный безоговорочно следовал указаниям режиссера. В результате получился, как и задумывал в 30-х годах К.С. Станиславский, спектакль Актеров: на первом плане столкновение характеров, перекликающихся в общей логике сюжета своей противоречивостью и в то же время типичностью. Авторы спектакля сосредоточились на критической линии гоголевского текста: Ноздрев, Манилов, Плюшкин и остальные помещики напоминают скорее эмблемы человеческих пороков, которые подчинили себе весь свет. Это в высшей степени приговор обществу, которое, позабыв о нравственных идеалах, постепенно мертвеет, оскудевает и приходит в состояние ветхости. В телеспектакле 1979 года нет образа русской тройки, о непонятном направлении которой вопрошал Гоголь, но есть в первую очередь сатира и смех — главные орудия великого писателя в борьбе с безграничной пошлостью жизни.