Борис Иофан

Борис Иофан родился в 1891 году Одессе. Он рос в небогатой семье, его отец служил швейцаром и мечтал дать детям хорошее образование. С детства Иофана окружали молодые живописцы и архитекторы — друзья его старшего брата Дмитрия, студента петербургской Академии художеств. Борис любил бывать на этюдах и стал писать сам. В 12 лет он поступил в Одесское художественное училище на отделение живописи, учился у передвижника Кириака Костанди. Спустя год перевелся на архитектурное отделение и после окончания учебы получил диплом техника-архитектора.

После службы в армии Борис Иофан уехал в Петербург, устроился помощником известного зодчего Александра Таманяна и помогал старшему брату, который на тот момент уже создавал на заказ проекты зданий. Иофан изучал архитектуру Северной столицы. Его вдохновляли памятники классицизма, он мечтал побывать в Италии, где каждая городская улочка была памятником зодчества. Собрав денег, в 1914 году он отправился в Европу.

В Италии Борис Иофан поступил на архитектурный факультет Римской академии изящных искусств, на курс к итальянскому зодчему Армандо Бразини. Молодой архитектор привык рисовать эскизы проектов углем, у Бразини же был свой метод: он лепил модель сооружения из глины, а затем помощники создавали чертежи. У своего учителя Иофан перенял этот метод проектирования и пользовался им в будущем.

Дни напролет Борис Иофан зарисовывал памятники старинной римской архитектуры в альбом. Он делал эскизы итальянских улиц и фонтанов, дворов и парков. Архитектор отмечал, как формы зданий сочетаются со скульптурой, как мастера обрабатывали материал. В одной из статей он писал, что в Италии он сделал для себя открытие: зодчие Возрождения не копировали античные памятники. Они брали за образец классическую гармонию пропорций, но при этом создавали современные для тех лет проекты.

В 1916 году Борис Иофан окончил Академию изящных искусств, но не спешил вернуться на родину. Он занялся архитектурной практикой в Италии. Зодчий проектировал и строил школы и больницы, электростанции и жилые дома в Риме и его окрестностях. Одновременно он осваивал строительную механику в Высшей инженерной школе. В Италии он встретил свою будущую жену — герцогиню Ольгу Сассо-Руффо. Архитектор снимал комнаты на ее вилле. Между ними возникла симпатия, и вскоре пара обвенчалась.

Борис Иофан проектировал небольшие здания в итальянских городах, но мечтал о масштабных сооружениях, огромных дворцах и монументах. Его 10-летнее пребывание в стране подходило к концу, незадолго до отъезда он выполнил проект посольства СССР по заказу советского правительства. В 1924 году архитектор решил вернуться на родину: в Советском Союзе шли большие стройки, его знания и опыт должны были пригодиться новой власти.

Первым проектом Бориса Иофана и его брата на родине стали жилые дома на Русаковской улице в Москве. В народе их прозвали «итальянскими» за изящные арки, небольшие круглые балконы и высокие узкие окна, характерные для архитектуры южной Италии. Квартиры в трехэтажных домах были отдельными, с двумя или тремя комнатами и кухней. Иофан стремился сделать планировку удобной для жильцов, а комнаты наполнить светом. В застройке ансамбля он взял за образец европейские города-сады: дома на Русаковской стояли не строго вдоль красной линии улицы, а с небольшими отступами, в которых разбили садики и сделали уютные зеленые дворы, а между зданиями высадили аллеи деревьев. Архитекторы продумали удобную инфраструктуру: вокруг жилых сооружений разместились большие магазины, ясли, столовая и клуб.

Однако от зодчего требовали экономичных архитектурных решений: в 1920-е годы в столице шла массовая застройка, и материалов не хватало. Квартиры были небольшими, особенно кухни. В кирпичных стенах оставили пустоты, которые заполнили строительным шлаком. В домах на Русаковской улице должны были жить рабочие, но позже в уютных квартирах разместились сотрудники НКВД и других правительственных ведомств. Сам Борис Иофан до начала 1930-х жил здесь с супругой и ее детьми от первого брака.

Еще одним крупным проектом архитектора стал правительственный санаторий «Барвиха» в Подмосковье. Иофан вновь ориентировался на итальянский опыт, где в городе Перудже в 1920 году он строил больницу. На примере строительства санатория архитектор изучал возможности передовых стройматериалов тех лет — железобетона и металлоконструкций. В сооружении шесть корпусов связывали крытые галереи и переходы, в корпусах кроме палат разместились стационар и клуб, теннисный корт и спортивный зал. Выступы на больших балконах скрывали от посторонних глаз зоны, где отдыхающие принимали солнечные ванны.

Санаторий построили для руководства страны, политической и художественной элиты. Здесь бывали писатель Михаил Булгаков, режиссер Константин Станиславский, генсек Леонид Брежнев и многие другие политики и деятели культуры.

Комплекс по улице Серафимовича в Москве назвали Домом правительства неслучайно. Когда столицу перенесли из Петрограда в Москву, на новое место перевели чиновников разного ранга. Изначально их селили в Кремле и гостиницах, но в начале 1930-х решено было возвести для высокопоставленных госслужащих жилой комплекс. Бориса Иофана назначили главным архитектором и руководителем строительства, он вновь работал над масштабным проектом вместе с братом. Для возведения здания в исторической части Москвы на Болотном острове выделили крупные денежные суммы.

Задача стояла непростая: чтобы разместить восемь корпусов на небольшой площади между каналом и рекой, Иофан вписал их в сложную геометрическую форму. Центральный фасад дома выходил на Москву-реку. В корпусах было от 9 до 11 этажей — Борис Иофан строил на тот момент самый высокий жилой комплекс Москвы. Архитектор планировал покрасить дом в красный с желтыми вставками, но из-за копоти работающей неподалеку теплоэлектростанции от ярких цветов отказались и выбрали практичный серый.

Здание Иофан спроектировал в духе конструктивизма. Строгие геометрические формы и лаконичность были продиктованы не только задумкой зодчего, но и сложностью сооружения. Интерьеры внешне аскетичного дома изящно декорировали, росписи выполнили приглашенные из Эрмитажа живописцы-реставраторы. На полах лежал дубовый паркет, стены украшала живопись, а потолки — лепнина. На первых этажах размещалась охрана и прислуга, а площадь квартир доходила до 300 квадратных метров.

Комплекс представлял собой мини-город: для жильцов работали детский сад-ясли, магазины, клуб с театральным залом, столовая и больница, спортивный зал и библиотека. Общественные здания по задумке архитектора были вынесены наружу от жилых корпусов, чтобы не мешать спокойствию жильцов. Кинотеатр «Ударник», который входил в комплекс, изначально задумывался как небольшой кинотеатр для жильцов дома, но проект пересмотрели и построили вместительный зал на 1500 мест. В здании построили раздвижную крышу: она позволяла проветривать зал и развлекала зрителей. В «Ударнике» шли новинки отечественного и зарубежного кино, в 1930-е он был лучшим кинотеатром столицы.

В дом на Берсеневской набережной заселялись политики, выдающиеся ученые, писатели, военачальники и режиссеры. В разные годы здесь жили государственные деятели Лаврентий Берия и Никита Хрущев, писатель Александр Серафимович, поэт Демьян Бедный. Здесь до последних дней жил и Борис Иофан с семьей. В середине 1930-х Дом правительства стал печально известен: в нем по ночам пропадали люди, многие представители советской элиты были репрессированы как «враги народа». Комплекс прозвали «домом предварительного заключения» и даже «братской могилой». В 1970-е он стал героем повести писателя Юрия Трифонова «Дом на набережной».

Борис Иофан разрабатывал проект Дворца Советов на протяжении 25 лет, но он так и не был осуществлен. Здание должно было стать высочайшим зданием в мире и олицетворять силу и мощь Советского государства. Решение о его строительстве принимал лично Иосиф Сталин. Во Дворце планировали разместить органы власти, внутри проводить собрания и съезды, а на площади перед ним — демонстрации. Место для сооружения определили в самом центре Москвы, на улице Волхонке. В 1931 году здесь взорвали построенный в XIX веке храм Христа Спасителя, чтобы освободить место для строительства дворца.

Для столь ответственного проекта объявили международный открытый конкурс. В нем участвовали известные зодчие и молодые архитекторы из СССР, Франции, Германии и США: француз Ле Корбюзье, учитель Иофана итальянец Армандо Бразини, советский зодчий Иван Жолтовский и многие другие. Всего они представили 160 проектов в разных архитектурных стилях. Спустя несколько этапов конкурса и обсуждений комиссиями в 1934 году лучшим признали проект Бориса Иофана, выполненный вместе с архитекторами Владимиром Щуко и Владимиром Гельфрейхом.

В проекте Иофана дворец представлял собой ступенчатую башню на массивном основании, окруженную колоннадой с портиками. В нижней части здания архитекторы планировали построить террасы, которые создавали бы переход от горизонтального основания к высотной цилиндрической части здания. На вершине башни взмывалась ввысь фигура рабочего, позднее в проекте ее заменили на стометровую статую Владимира Ленина. Дворец превратился в гигантский пьедестал для монумента. Вместе со скульптурой высота сооружения составляла бы 495 метров, обогнав высочайший на то время небоскреб Эмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке. Дворец Советов планировался как новый архитектурный центр столицы.

В проекте Большой и Малый залы дворца украшали бюсты и портреты известных советских граждан, фрески и майолики, витражи и мозаики. Залы для заседаний вмещали тысячи человек, рядом размещались музеи, библиотеки и архивы. Монументальное строение требовало для себя соответствующего окружения: малоэтажные здания в округе планировали снести, а на их месте проложить широкие магистрали и новые улицы с высотками. Как вспоминала жена зодчего Ольга Иофан, супруг круглыми сутками работал над проектом с архитекторами и инженерами, отдавая ему все силы.

На месте взорванного храма Христа Спасителя вырыли огромный котлован, и к 1939 году уже был готов фундамент. Но началась война, и проект заморозили. В военное время стальные конструкции дворца разобрали, из них строили мосты и противотанковые ежи во время обороны Москвы. После войны все ресурсы бросили на восстановление городов и промышленности, и проект стал неактуален. Борис Иофан продолжал работать над чертежами дворца в надежде, что сооружение удастся воплотить в другом месте: вносил изменения в композицию, уменьшил высоту и размеры. Долгое время фундамент был скрыт за забором, а в 1960 году в котловане построили самый большой в мире открытый зимний бассейн с подогревом «Москва», он работал до 1990-х.

Несмотря на то что Дворец Советов так и не был построен, архитектурные и инженерные решения Бориса Иофана и его коллег были воплощены в других высотных сооружениях. Во время работы над дворцом Иофан проектировал высотные павильоны СССР для Всемирных выставок в Париже и в Нью-Йорке, высотку Главного корпуса Московского университета.

На Всемирных выставках страны-участники демонстрировали технические новинки и технологические достижения, экспозиции для зрителей размещали в тематических павильонах. В 1937 году Борис Иофан проектировал советский павильон для мероприятия в Париже. В его проекте здание служило постаментом для грандиозной скульптуры «Рабочий и колхозница». Впервые ее образ возник на эскизе павильона, Иофан продумал концепцию и композицию, а автором культового монумента высотой 24 метра стала советский скульптор Вера Мухина.

Павильон построили из железобетона и металла, ступенчатую конструкцию облицевали мрамором светло-оранжевого цвета. В верхней части мрамор был голубым и сливался с цветом монумента из нержавеющей стали. Внутри павильона в длинной галерее разместились экспонаты: посетителей особенно впечатляла большая карта природных богатств и промышленного развития СССР, украшенная драгоценными и полудрагоценными камнями.

Для следующей Всемирной выставки в Нью-Йорке в 1939 году Борис Иофан спроектировал советский павильон в виде полукруга, облицованного розовым мрамором. На постаменте перед павильоном возвышался монумент из нержавеющей стали — «Рабочий» скульптора Вячеслава Андреева. На входе разместили крупные барельефы с изображением вождей Владимира Ленина и Иосифа Сталина. В экспозиции представили макеты советских строек: Дворца Советов и станции московского метро «Маяковская», которую воспроизвели в натуральную величину со всеми деталями. Она получила первый приз на выставке.

В 1940-е Борис Иофан работал над проектом станции московского метро «Бауманская». Изначально станция называлась «Спартаковская», архитектор планировал отразить в оформлении тему восстания Спартака в Риме, поставив в нишах скульптуры гладиаторов. Во время Великой Отечественной войны стройку заморозили, а после возобновления работ станцию переименовали в «Бауманскую». Иофан украсил станционные залы скульптурами современников — героев войны и тыла.

Зодчий участвовал в строительстве столичных вузов: проектировал здание Нефтяного института имени Губкина в Москве и выполнил общий архитектурный проект Московского государственного университета. Он предложил композицию Главного корпуса МГУ с высотной центральной частью и декоративными башенками-пинаклями, венчающими четыре более низкие части. Его проект утвердили, но затем решили немного перенести место будущей постройки. Иофан не согласился с изменениями и был отстранен от работы, здание возвел архитектор Лев Руднев.

В 1960-е годы Борис Иофан работал над проектами типовой застройкой районов Москвы — Сокольников, Измайлово, Марьиной Рощи. Одним из последних осуществленных проектов архитектора стали 16-этажные дома-секции на Щербаковской улице столицы. В основе зданий лежали изготовленные на заводах сборные каркасы из железобетона. Площадь просторных кухонь в домах доходила до 14 квадратных метров, они планировались как кухни-столовые, в которых будет проводить время семья, а остальные комнаты — как спальни для отдыха. Улицу застраивали больше 10 лет, проект завершился в 1975 году, незадолго до смерти архитектора.

До последнего дня Борис Иофан продолжал работать, в мастерской или на даче в подмосковном поселке Снегири. Он умер 11 марта 1976 года в построенном им санатории «Барвиха» и был похоронен в Москве.