ГЕОГРАФИЯ
СЕРГЕЯ ДОВЛАТОВА

Главным и самым долгим адресом Довлатова в Ленинграде была коммунальная квартира №34 на улице Рубинштейна. Мать писателя, артистка драматического театра Нора Сергеевна Довлатова, получила эту жилплощадь в 1936 году. Оттуда она уехала в эвакуацию в Башкирию и вернулась в 1944 году, уже с сыном Сергеем.

В 1948 году Довлатов пошел в первый класс. Школа №206 на набережной реки Фонтанки, в которой учился писатель, примыкала к двору его дома. Историк Лев Лурье пишет, что она «пользовалась смешанной репутацией. С одной стороны — купеческая роскошь, вид на Фонтанку, огромный рекреационный зал. <…> С другой стороны, это была послевоенная школа, до 1954 года — исключительно мужская». Там учились преимущественно дворовые ребята — шпана. Довлатов успехами в учебе тоже не отличался.

В июле 1959 года Довлатов поступил на филологический факультет Ленинградского государственного университета им. Жданова (сейчас — СПбГУ). Изначально он планировал изучать албанский язык, но в последний момент выбрал финское отделение.

В 1965 году Довлатов восстановился в университете и перешел на заочное отделение факультета журналистики ЛГУ. Но диплом так и не получил: его отчислили с третьего курса.

Посередине между домом и университетом, на улице Манежной, 1, тогда располагался ресторан «Восточный», где часто бывал Довлатов. Писатель и друг Довлатова Валерий Попов называл это место «литературным Монмартром того времени».

С 1972 по 1975 год Довлатов жил в Таллине, в трехэтажном деревянном доме на улице Вабрику. В 2003 году здесь установили мемориальную доску. Писатель уехал в Эстонию спонтанно, на попутке.

В Таллине Довлатов работал корреспондентом в издательстве русскоязычной газеты «Советская Эстония». В советское время в здании находился Дом печати, а сейчас — бизнес-центр.

Во втором «Компромиссе» возник Таллинский ипподром, куда герой рассказа пришел писать материал о скачках.

«Мюнди-бар» (Mündi-bar) — еще одно место, где часто бывал Довлатов. Культовый и модный бар располагался в центре города и был одним из первых заведений, которые работали глубоко за полночь. Там собирались эстонские писатели, поэты и художники, и часто им приходилось стоять в очереди на вход. Сейчас на месте «Мюнди-бара» находится ресторан Turg.

Одна из причин, почему Довлатов переехал в Таллин, — возможность опубликовать там книгу. Литературовед Андрей Арьев писал: «Напечататься в Ленинграде у Сережи уже не было никаких шансов. К этому времени он уже обошел все редакции, их было не так много. Ему казалось, что в Таллине он увидит либеральную литературную жизнь. Ходили слухи, что там можно будет издать книжку».

Два лета подряд, в 1976 и в 1977 году, Сергей Довлатов был экскурсоводом в Музее-заповеднике А.С. Пушкина «Михайловское» — он рассказывал туристам про места, где жил поэт Александр Пушкин. Вернувшись в Ленинград, начал писать «Заповедник», в котором главный герой Боря Алиханов работал в музее. Его реальным прототипом был сам писатель, а основой текста — опыт в пушкиногорском экскурсионном бюро.

В «Заповеднике» Алиханов говорил, что приехал в «Михайловское» ради заработка: «Я механически исполнял свою роль, получая за это неплохое вознаграждение». За одну экскурсию герой получал 8 рублей — большие по тем временам деньги.

Довлатов арендовал комнату у местного жителя в соседней деревне Березино  (Сосново в «Заповеднике»). Сейчас в покосившемся деревянном доме находится единственный в России музей Довлатова. Здесь сохранили обстановку такой, какой ее увидел писатель.

Из Березино писатель ездил на работу в поселок Пушкинские Горы. Помимо музея, там была гостиница «Дружба», с парикмахерской, гастрономом и рестораном «Лукоморье» — она находится там и сейчас. В «Заповеднике» день Бориса Алиханова проходил среди тех же самых мест: он вел экскурсии в музее до двух, затем обедал в «Лукоморье» и отправлялся домой, в Сосново.

Довлатов, как и Алиханов, вернулся в Ленинград осенью 1977 года — герою пришла телеграмма от жены, что они с дочерью улетают из страны. Разговоры об отъезде начались в семье Довлатовых за несколько лет до этого. В «Заповеднике» Борис Алиханов проговаривается, что приехал в Пушкинские Горы не только за работой — он убегал от обсуждений эмиграции.

В Нью-Йорке Довлатовы сменили три квартиры: в доме на углу 108-й улицы и 63-го проезда они прожили дольше всего. Он располагался в округе Форрест-Хиллс района Квинс, там же разворачивались действия в «Иностранке» и «Записных книжках». В 2014 году улицу рядом с домом переименовали в честь писателя — проезд Сергея Довлатова.

С 1980 года он занимал должность редактора в «Новом американце» — газете, которую основала группа русских эмигрантов в Нью-Йорке. Издательство находилось в самом центре, недалеко от Таймс-сквер. Жена Довлатова Елена рассказывала, что помещение по размеру напоминало кладовку, рабочих столов для всех не хватало, и корреспонденты часто сидели на полу или в коридоре.

В это же время Довлатов работал внештатным корреспондентом на русскоязычном радио «Свобода», которое находилось в 15 минутах пешком от «Нового американца». В конце 1980-х годов он вел цикл передач «Писатели у микрофона» и «Бродвей, 1775».

Как и многие его соотечественники, писатель скучал по родным местам: «Я с некоторых пор очень тоскую по Ленинграду, Таллину и Пушкинским Горам, но об этом я даже не хочу говорить…» Русские эмигранты, которые ностальгировали по родине, собирались в ресторане «Русский самовар» на Манхэттене. Здесь проводили время Иосиф Бродский, Михаил Барышников, Мстислав Ростропович и многие другие. Это был центр русской культуры, где обедали, выпивали, читали стихи, презентовали книги и даже устраивали юбилеи и поминки. Несколько лет назад владельцы объявили о банкротстве, но легендарный ресторан не закрыли и все еще пытаются его спасти.

Вернуться в Ленинград тоскующий по нему Довлатов не успел. Писатель умер 24 августа 1990 года от сердечной недостаточности. Его похоронили на еврейском кладбище Маунт-Хеброн в Нью-Йорке. Друг Довлатова Александр Генис писал: «Мы шли под проливным дождем, от которого намокло все, даже деньги в кармане у меня намокли. Грязь под ногами, скользко, мы подносим гроб к могиле, я поскользнулся и чуть не упал раньше него в могилу. Как только мы опустили гроб в землю, дождь внезапно кончился. В этом было что-то библейское».