Жизнь Клима Самгина

Спектакль по одноименному роману Максима Горького появился в афише театра им. Вл. Маяковского в 1981-м году, а работа над ним велась долгие восемь лет. Перенести на сцену произведение столь масштабное непросто. Действие романа охватывает не одно десятилетие на рубеже XIX и XX веков, в нем масса персонажей. И авторы литературной основы спектакля умудрились сохранить все основные линии, героев этого эпического произведения. Оригинальный проект Российского Молодежного Театра «Берег утопии» — хит наших дней — может быть сравним с «Жизнью Клима Самгина» театра им. Маяковского. Тот же временной размах: герои проходят путь от юности до зрелости, и героев этих много. Они также озабочены судьбой России, исповедуют подчас радикальные идеи и подвергаются за то гонениям. Герои Горького — революционеры и сочувствующие — как раз те, кого разбудил колокол Герцена — одного из главных героев пьесы Тома Стоппарда и спектакля Алексея Бородина «Берег утопии».

«Жизнь Клима Самгина» поставил многолетний художественный руководитель театра им. Маяковского, легендарный режиссер и педагог Андрей Гончаров. Даже в контексте всех его спектаклей, вошедших в историю советского театра, «Жизнь» видится событием значительным. Спектакль-махина (он состоит из двух действий, каждое около двух часов) смотрится с неослабевающим интересом благодаря точной, четкой композиции и хорошему ритму. В многонаселенном спектакле нашлись роли для звезд и начинающих (тех, кого сегодня мы называем звездами). Но, главное — это впечатляющий образ Самгина, рефлексирующего русского интеллигента. Образ на все времена. Его сомнения, метания, внутренний конфликт были актуальны и созвучны зрителям 1980-х (особенно в предперестроечные и перестроечные годы), они выглядят и звучат свежо сейчас.

Сыграли Самгина в спектакле Гончарова два актера. Молодого — Владимир Сальников, того, что постарше — Анатолий Ромашин. Последний практически все время находится на сцене. Спектакль построен как воспоминания Самгина: сцены прошлого одна за другой вспыхивают в его сознании и тут же разворачиваются на подмостках, а он сидит в кресле сбоку и глядит на свою жизнь. И ведет диалог с собой: отражение в зеркале вышло из-под контроля и, вместо того, чтобы отражать, обращается напрямую к совести, провоцирует на неприятное самокопание. А вспоминать пришлось в связи с неожиданным визитом ротмистра сыскного ведомства — тот задает вопросы, заставляет возвращаться к событиям далеких дней. Полицейского сыграл Александр Лазарев-старший, и знаменитое обаяние актера тут призвано помочь его герою расположить к себе Самгина, вынудить пойти на сотрудничество с органами. Он пробует завоевать доверие подозреваемого, но Самгин отвечает ему с брезгливостью, тогда ротмистр пугает, шантажирует… Их напряженный разговор-поединок — каркас спектакля, на котором «построен» массив жизни Клима Самгина.

Трудно вообразить, кто, кроме Ромашина, еще мог бы стать столь совершенным камертоном этого масштабного спектакля. Он играет и Самгина, и нечто большее — вечный тип амбициозного труса. Манера актера тяготеет к методу отстранения, он рисует точный образ, но при этом сохраняет дистанцию между собой и героем. Телеверсия спектакля подарила бесценную возможность наблюдать за игрой актера на крупных планах, где видны мельчайшие нюансы внутренней борьбы Самгина с собственными страхами и ошибками прошлого. Молодой коллега Ромашина Владимир Сальников в своей части истории проводит Самгина от точки гимназической юности до пункта среднего возраста, отлично передает, как герой его прощается с порывами и иллюзиями, как подергивается ряской цинизма его душа.

Столь же богат спектакль Гончарова на удачи в области женских ролей. Ирина Домнинская сыграла мать Клима, зрелую кокетку и хозяйку открытого дома. Галине Анисимовой досталась непростая партия богачки Зотовой. Днем она торгуется, лихо скупает чужие имения, а по ночам участвует в радениях таинственной религиозной секты. В небольшой, но важной роли задействована в спектакле Наталья Гундарева, она играет белошвейку Риту. К ней отправлен матерью Клим на обучение искусству любви. Еще одна дама легкого поведения появится в спектакле — парижская жрица любви Лиз в исполнении молодой Людмилы Нильской. Но самая, пожалуй, важная женская партия — Лидия, возлюбленная и жена Самгина. Ее сыграла Ольга Прокофьева, ныне королева острохарактерных, комических ролей. В ее Лидии тоже много смешного — девушка она экзальтированная, с претензией. Но все-таки главная искра, которую высекает актриса в отношении к своей героине, жалость. Грех смеяться над таким несчастным существом. Еще больше Клима она стремится засунуть голову в песок, не пробивать в жизни свой путь.

Возвращаясь к разговору о мастерской композиции спектакля, стоит добавить, что немало способствует поддержанию многочасовой конструкции музыка — скупо, но точно используемые фрагменты из произведений Альфреда Шнитке. Тревожные и скорбные мелодии работают на атмосферу исторического хаоса и людской растерянности.